Абраксас был требовательным и кроил из сына образец мужчины рода Малфой, идеального если не во всем, то в подавляющем большинстве аспектов. Падкие на красоту тела, манер и сладкие речи факультетские дивы аж соревновались между собой, надеясь занять трон королевы бала и восторженно создавали Люцу репутацию первого парня Хогвартса. Завладеть сердцем (и кошельком) Хладного принца стремились не только слизеринские красавицы, но на то принц и хладный, чтоб продолжать изображать ледышку, достаточно многообещающе обжигающую, чтоб покорить глупое женское сердечко. Образ истинного представителя знатного семейства, настоящего чистокровного мага, старосты и так далее уже неотделимо въелся в сущность парня, и лишь в одном месте он позволял себе отпустить жесткий самоконтроль.
Свистящий в ушах и треплющий волосы ветер, будоражащее кровь сражение, восторженные крики внизу и шумный ощутимый вздох, когда последующая тишина замерших зрителей пронзительна до болезненной белизны - восхитительное ощущение свободы. Лишь во время турниров по квиддичу в льдистых глазах блондина появлялся стальной блеск, опасный, не обещающий легкой гибели. Возможно, именно это в нем разглядел Темный Лорд, когда отец привел Люциуса в тайное место сбора Пожирателей Смерти, чтобы представить нашумевшему чернокнижнику. Но сейчас это нет имеет значения, важно лишь то, что факультет может проиграть, и кому? Не извечному противнику - грифам, а заучкам-воронам. Позор!
Зорко всматриваясь в мелькающие фигуры, Малфой вдруг направил метлу  вниз, наперерез метнувшемуся ловцу противника, по пути буквально отталкивая плечом загонщика Рейвенкло и перенаправляя точным ударом стремительно летящий бладжер прямехонько в юркого парнишку. Но тому сегодня явно улыбалась фортуна, поскольку мяч только выбил сопернику плечо, а не встряхнул хорошенько все умные мозги в его голове. Так что долетел игрок на чистом энтузиазме. Правда, блондину от этого спокойней не стало, и парень еще немного задержался в воздухе, а потом не торопился покидать поле, успокаивая ворочающуюся в груди острую ядовитую ярость. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел в серых глазах что-нибудь кроме равнодушия, презрения или великосветской скуки.
От неожиданной реплики в непосредственной близости от себя Малфой не вздрогнул лишь благодаря хваленому самоконтролю, ведь просто-напросто отгородился от всего и вся, снаряжая и возводя потрескавшиеся антиэмоциональные щиты на место.
- Благодарю, мисс Блэк, - столь же подчеркнуто-вежливо, чопорно, надменно и по-английски (с) отозвался загонщик с легким поклоном, - это весьма забавная история.
Разумеется Люциус знал всех сокурсников поименно, а Блэки вообще оказались прелюбопытной семейкой. Если бы он знал, что  это только начало - присмотрелся бы к светловолосой особе получше.