Эта девчонка слишком много знала, а те кто много знает долго не живут. Но для начала мне нужно было «поиграть» с ней, чтобы выяснить все тайны небезызвестного Отдела Тайн, который всегда находился под нашим пристальным наблюдением. А что идет после игр? Лишь тьма, холод и свежевскопанная могила в которой вы и будете покоиться неузнанным, ненайдненным все грядущие года. Эта же участь ожидает глупую девчонку, которая была слишком неосторожна, чтобы угодить в мои руки, умытые в крови многих таких же неосторожных и глупых людей. Я ухмыльнулся и сплюнул на пол. В моих руках уже было все, что нужно для «допроса» - повязка на глаза, веревки и много странных железных и деревянных предметов, о назначении которых вам лучше бы не знать. Я вошел в комнату и моя ухмылка стала еще шире. Она не могла видеть меня, лишь слышала тяжелую поступь мужских шагов. Все, кроме повязки оказалось на столе. Хм, обычно люди уже начинают кричать и молить о пощаде. Может девчонка все еще без сознания? Я сделал несколько шагов ее сторону, держа в руках повязку на глаза. Потянув носом, я почувствовал запах дыма. Странно, я ведь ничего не поджигал. Одним быстрым взглядом пробежался по комнате, чтобы удостовериться, что все в порядке. Оказалось не все - эта девчонка каким-то образом умудрилась освободить свою руку. Мерзкая ведьма, как я их всех ненавижу. Еще несколько шагов в ее сторону и я стою за ее спиной. Девчонка наконец-то подала голос. Стандартные вопросы, на которые я не намерен отвечать. Пока не намерен. Грубо дернул ее за волосы, лишь для забавы. А затем надел на нее повязку. Обойдя ее, я оказался перед ней и помахал перед ней рукой, чтобы удостовериться в том, что она ничего не видит.
- В твоих же интересах, конфетка, не делать более никаких телодвижений и не открывать рот, пока я не разрешу. Иначе мне придется тебя лишить какого-нибудь жизненно важного органа, - мои чуть шершавые пальцы скользнули по ее щеке, - например руки, - мои пальцы скользнули по ее шее, - или ноги, - я отошел к столу, чтобы взять один из железных предметов для пыток, которым оказался большой и изогнутый нож, - а может пострадать и твое милое личико. Ты поняла меня? - вкрадчиво поинтересовался я, вновь оказываясь перед ней, - у меня нет целого дня, чтобы развлекаться с тобой, поэтому перейдем сразу к делу. Я задам тебе несколько вопросов и в твоих же интересах отвечать мне правдиво, - в моем голосе было обещание, а вот какое оно, зависело лишь от нее, - Как тебя зовут? Как долго ты работаешь в Отделе Тайн? - я немного помолчал и лишь затем задал еще один вопрос, - какие секретные разработки сейчас ведут Невыразимцы? - последний вопрос волновал меня больше всего. Ведь чем больше сведений я добуду в этот раз, тем больше вероятность моего повышения. Магистр будет мной доволен и тогда я стану на шаг ближе к своему дорогому сыну.

Отредактировано Roonil Wazlib (2015-02-08 13:21:56)

Девчонка не собиралась так быстро сдаваться и раскрывать все свои карты. Решила поиграть с огнем? Так умри же от огня. Мое настроение медленно, но верно скатывалось к отметке «отвратительно» и всему виной была эта бесполезная девчонка. И почему он решил, что от нее будет хоть какая-то польза? Глупец.
- Вивьен Лестрейндж, - медленно и отчетливо повторил я, словно пробуя на вкус ее имя. Мимолетный взгляд на ее лицо и одобрительный кивок. Оно подходит ей. Кажется ее имя в переводе с латинского означает «живая». Значит ей придется сделать все, чтобы выжить. А я был уверен, что эта девчонка будет обеими холеными ручками цепляться за свою свободу и свою жизнь. А вот фамилия мне пришлась совсем не по вкусу. Я знал, что связываться с чистокровными волшебниками опасно. Они имели деньги, власть и связи. Они разрушали все, к чему только прикасались. Но вместе с тем, они были тем самым ярким волшебным пламенем, который мог бы помочь разжечь огонь. Нужно лишь подкинуть хворост. Эта девчонка не могла не быть в курсе событий. И она расскажет все, что знает, если хочет соответствовать своему имени.
- Маховики времени - детские игрушки для тех, кто считает, что время можно повернуть вспять, - я презрительно фыркнул, - если бы они меня интересовали, то ты бы, Вивьен Лестрейндж, не оказалась бы в таком недвусмысленном положении, - я кончиками пальцев погладил свой нож, проверяя насколько хорошо его заточили, - и я не люблю, когда мне лгут, - провел ножом по ее щеке, оставляя тонкую полоску крови на бледной коже, - раз память каждого Невыразимца защищена на любой подобный случай, - повторил я ее слова, голосом выделяя некоторые важные слова, - а все что мне нужно есть только в архиве. И у человека, который перегоняет документы в этот архив, - на другой ее щеке появился аналогичный порез, - то мне не имеет смысла оставлять тебя в живых, Конфетка, - мой голос был обманчиво мягким. Я чуть наклонился к ней, для того, чтобы провести пальцем по ее щеке. Смахнув каплю алой крови, я поднес ее к своим губам, явно наслаждаясь. Оказывается у чистокровных снобов отнюдь не голубая кровь. Пожалуй, это самая ценная информация, которую я получил за сегодняшний день.

Девчонка осмелела, странная реакция. Чистокровные настолько сильно ощущают свою исключительность и безнаказанность, что перестают бояться карающей руки судьбы. Кажется я говорил ей не открывать рот без моего разрешения. Она меня ослушалась. А что идет за неповиновением? Наказание. Но она ведь права - смерть это как раз то, что интересует меня вот уже несколько лет после гибели моей семьи. Смерть, месть и теплящаяся надежда - вот три кита на которых стоит моя никчемная жизнь. А еще наслаждение. Боль, которую я приношу своим жертвам, приносят мне спокойствие и освобождение. Мне нравится слушать их крики, слышать их мольбы и пробовать на вкус кровь, смешанную со слезами. Эта девчонка не такая, как другие. Она не думала меня умолять, просить или угрожать. Пока не думала, но они все одинаковые, я был в этом абсолютно уверен. Нужно лишь найти правильный подход. Ее кровь ничем не отличалась от крови, других - такая же алая, такая же соленая, с резким металлическим привкусом. А затем, три проклятых слова - ты не волшебник, которые всколыхнули во мне воспоминания детства, о которых я бы хотел навсегда забыть. Я позеленел от злости и сжал кулаки до хруста. Маленькая дрянь заставила меня ощутить свою никчемность перед ней, стыд и боль от того, что я никогда не смогу стать полноценным ни в одном из миров. Я резко выдохнул перед тем, как ударить ее наотмашь по лицу. А затем еще раз и еще раз. Она должна была почувствовать всю мою боль, принять ее. Только так, я смогу обрести хрупкое душевное равновесие. Ее милое личико было уже не таким милым после моих ударов. Это приносило мне должное удовлетворение.
- Все вы одинаковые, - я кончиками пальцев погладил по ее щеке, ухмыляясь, - все не хотите умирать. Вот и ты уже начала со мной торговаться. Умная девочка. Ты ведь понимаешь, что твоя смерть не имеет для меня никакого значения. На этом стуле были многие до тебя, будут и многие после тебя. Но в отличии от многих, ты бесполезна, - обманчиво мягкий и снисходительный тон, который никак не вязался с его предыдущими действиями, - думаешь, я поверю, что Гринграсс допустил тебя в архив? - из моей груди вырвался саркастический смешок. Я перестал гладить ее щеку и отошел к столу, нарочно звякая лежащими на них железными предметами.
- Хотя, почему бы и нет. Ты неприметная, юная, никто не подумает, что такая как ты, может обладать полезными знаниями, - вслух рассуждал я, обращаясь по больше части к себе, чем к ней. Я выбрал новый инструмент для пыток - тиски для больших пальцев. Будет жаль ломать ее холеные ручки, но такова уж моя грязная работа. Я ослышался или она упомянула авроров? Я рассмеялся. Эти идиоты не видят дальше своего носа. Все убийства списывают то на грабителей, то на каких-то убийц из Лютного переулка.
- Авроры-авроры, бесполезные создания. Не понимаю, почему Тафт до сих пор не дала им хорошего пинка под зад, - я вернулся к ней, - знаешь, что в моих руках, Конфетка? Это тиски для твоих милых больших пальчиков. Он раздробит твои суставы – один из самых простых и действенных методов пытки, который использовался с древнейших времён, - маленький экскурс в историю средневековых пыток, - но тебе повезло. Я даю тебе выбор, которого никогда не было у других. Боль или освобождение. Решать тебе,- я сам не понимал, почему давал ей выбор на жизнь или смерть. Похоже она чем-то зацепила меня. Своим откровенным бесстрашием или же именем, из-за которого я бы хотел, чтобы она оставалась жить. Вивьен.

Отредактировано Roonil Wazlib (2015-02-08 22:30:47)

Я ничего не говорил о себе, но она сумела сквозь свою повязку и мою поспешную реакцию увидеть суть. Маленькая дрянь. Она стала давить на самые больные места - мой статус и мою семью. Каждое ее слово попадало в цель, я вздрагивал, но не произносил ни слова. Она никогда не узнает настоящей правды, а догадки может строить столько, сколько ей захочется. Желчь подступала к моему горлу, а злость змеиным ядом разливалась по моим венам, будоража, поднимая адреналин. Я предлагал ей выбор, она швырнула его мне же в лицо. Хорошо, пусть будет так. Кажется среди моих жертв еще не было особы голубых кровей. Чем не повод попробовать?
- Мою семью убили, - неожиданно для себя выпалил я, в моем голосе проскользнули нотки боли и неподдельного раздражения. Я давно этого не произносил вслух. Слишком давно. Ну и для чего я это ей сказал? Такие как она не знают, каково живется простым смертным, где-то у подножия Олимпа. Такие как она привыкли получать все, что захотят по щелчку пальцев. Они не ведают боли, горечи и разочарования за стенами своих фамильных домов. Они - худшее, что только могло случиться с волшебным миром. Они паразиты. Они не достойны даже смерти. Но это все, что я могу им предложить.
- Тебе и должно быть страшно, Конфетка. Более того, мне нравится чувствовать твой страх, - я начал закреплять устройство на ее милых белых пальчиках. Когда винт затягивался, он медленно дробил кости пальцев железными прутьями. Что может быть прекраснее криков боли и хруста ломающихся костей? Похоже эта милая леди навсегда закончит со своими милыми аристократическими увлечениями.
- Боль - понятие относительное, Вивьен, - я равнодушно пожал плечами, - но я рад, что ты выбрала боль. Тебе понравится то, что я для тебя приготовил, - чуть тише сказал я, - ты ведь никогда не испытывала на себе радость запретных заклинаний. Империо? Круцио? - я  затянул тиски  до такой степени, чтобы вызывать у нее мучительную боль, а потом зафиксировал их навесным замком, - поверь мне, Вивьен, это все маленькие детские игры по сравнению со средневековым пыточным арсеналом , - эта глупая девчонка нравилась мне все больше и больше. Я бы не отказался еще раз попробовать на вкус ее отвратительную голубую кровь. Я видел, что ей по настоящему страшно, но она пыталась стоически держаться. Решила умереть с гордо поднятой головой? Это глупо, но это похвально. Ни один мужчина, который оказывался здесь до нее, не мог вынести даже упоминания о некоторых пыточных предметах. Они были жалкими. Они, но не она. Никто не знает о ее местонахождении. Никто не прибежит ее спасать, по первому щелчку. Она должна это понимать. Должна понимать, что единственное, что теперь он может ей предложить это смерть. Но поиграть с ней перед смертью будет интересно.
- От тебя никакой пользы, Вивьен Лестрейндж , - как только я произнес это вслух, на моих губах появилась усмешка, - может прислать твоему мужу тебя по частям? Сначала те милые маленькие пальчики, затем твой дерзкий язычок, - медленно произносил я, смакуя каждое слово, - затем плечо, которое я заклеймлю лилией. Ты ведь знаешь, что означало клеймо лилии в Средневековье? - я снова провел кончиками пальцев по ее щеке, - каково ему будет узнать, что перед смертью его женушка была обесчещена. Лестрейнджи и так не славятся хорошей репутацией, а так она будет полностью уничтожена, - я вновь отошел к столу, выбирая что-нибудь поинтереснее тисков, - тише-тише, не стоит так кричать. Здесь имеется еще несколько интересных вещей. Как насчет зелий? Зелье, которое сделает тебя навсегда бесплодной. Ведь от тебя зависит будущее рода, Лестрейнджей. Поправь меня, если я ошибаюсь, - я ухмыльнулся, взял в руки пузырек с Сывороткой правды и вернулся к ней. Я грубо схватил ее за подбородок, не сомневаясь, что после на ее нежной коже будут следы. Затем я заставил ее разомкнуть губы, чтобы влить в нее зелье. Пусть она думает, что теперь никогда не сможет иметь детей.
- Но если вдруг, ты уже беременна, - мой взгляд скользнул к ее животу, - оно просто убьет плод, - безжалостно продолжил я, ухмыляясь, словно сказал очень забавную шутку. Через сколько зелье начнет действовать? Пожалуй довольно скоро. Скоро я узнаю от нее всю нужную ему информацию.

Отредактировано Roonil Wazlib (2015-02-09 00:04:18)

Ее боль приносила мне, уже ставшее привычным, чувство освобождения. Это извращенное наслаждение ярким огнем горело в моих венах, заставляя придумывать еще более извращенные методы наказания. Перед моими глазами проносились картинки из моих любимых книг по Средневековым пыткам. Я представлял это маленькое темноволосое создание в Нюрнбергской деве. Я практически ощущал солоноватый металлический вкус ее крови, которая бы лилась рекой от острых шипов-кинжалов, расположенных так, что ни один из жизненно-важных органов не был задет, поэтому ее агония длилась бы довольно долго. Боль за боль, только так и никак иначе. Жаль, что этого орудия не было у меня в наличии. Однако воображение злорадно ухмылялось, лишь при одной мысли об этом. Я снова слышал ее голос, в котором смешивалась боль и..надежда? Неужели она думает, что сможет достучаться до него. Надавить на жалость? Ах, бедные и несчастные чистокровные волшебники. Как же тяжко им приходится с огромной властью, бесконечным количеством золота в Гринготтсе и эльфами, которые готовы исполнить любую их прихоть.
- Чувствуешь боль, Вивьен? Она не прекратится, пока ты сама этого не пожелаешь, - констатировал я. Ведь было все просто - информация в обмен на возможность свободы. Но она сама пожелала терпеть эту боль. Что ж, ему нравились «игры» с этой девчонкой, которая решила поиграть в героическую непокорность, которая была сродни глупости.
- Информация. Мне нужна информация. Облегчи свои страдания, - мой мягкий тон, можно было воспринять как уговоры. Да, он уговаривал ее, словно маленького непоседливого ребенка. И он получил информацию. Однако это было не то, что нужно. Я подошел к столу. Найдя, среди груды всякого хлама, пергамент и перо, которое почти уже облезло, я записал информацию о своей страдалице. Ничего интересного. Ничего такого, что наша организация могла бы использовать.
- Мне нет никакого дела до тебя и твоей семьи, - грубо бросил я. Я не епископ, чтобы слушать внушительный список грехов своей паствы. Я не собираюсь ей сочувствовать, не собираюсь давать прощение. Все ее беды произошли лишь по собственной глупости. И они не идут ни в какое сравнение с тем, что испытал я. Однако, не смотря на свои слова, я усердно выводил на пергаменте ее исповедь.
- Этот ребенок мертв. Как и мой. Я бы сказал, что сожалею, однако..мне плевать, - жестко оборвал ее я. Пусть почувствует хоть часть того, что чувствовал я, когда неизвестные убивали мою дочь. Но в отличие от моего дитя, ее ребенок будет жить. Если конечно, она выберется отсюда живой. В чем я пока не был уверен. Ее пронзительные крики больно резали мои уши и отдавались гулом в голове. Мое терпение кончалось. Последний крик ненависти сделал своё дело, и я сорвался. Я резким движением отбросил перо в сторону, затем приблизился к кричащей девушке и схватил ее хватаясь левой рукой за её горло, а правой - влепил сильную пощечину, так, что ее голова безвольно дернулась.
- Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись, заткнись, - в неярком освещении комнаты мои глаза казались совсем чёрными, - Заткнись, ясно? Просто заткнись иначе ты передашь привет своего мертвому ребенку и заодно моей мертвой семейке, - злобно выплюнул ей в лицо эти слова, - сейчас. Но, я даю тебе шанс. Информация или жизнь. На этот раз я не шучу. Выбирай, Вивьен.

Отредактировано Roonil Wazlib (2015-02-11 19:31:37)

Я зачем-то снова давал шанс на жизнь этой девчонке. Однако где-то в глубине души, я хотел, чтобы она отвергла мое предложение. Я хотел, чтобы она высказала все, что думает обо мне. И это все, будет последним, что она смогла бы сказать перед тем, как мои пальцы сильнее бы сжали ее горло, перекрывая дыхание. Она бы не протянула долго без воздуха. Я бы наблюдал, как ее молочная кожа постепенно приобретала синюшный оттенок, а на ее горле образовывались бы отвратительные темно-фиолетовые следы, которые были б моими пальцами. Но вместо того, чтобы реализовать свои темные мысли, я медленно разжал свою руку, позволяя ей дышать. Я давал ей право на жизнь и она дорого заплатит мне за это. Она ведь и сама была готова на сделку. Сыворотка правды в ней не могла мне лгать, я это знал наверняка. Она хотела мне помочь, однако я не знал причины этой неожиданной покорности. Что ей не хватало в своей золотой клетке? Опасности? Страданий? Я открыл было рот, чтобы спросить ее об этом, однако передумал. Она первая нарушила столь непродолжительное молчание. Лжец. На моих губах появилась усмешка. Девчонка довольно быстро поняла, что я ей солгал. Что ж, это можно было отнести к положительным моментам - она не глупа, а значит сможет быть стоящем экземпляром в моей коллекции. Живой коллекции, в которой она будет первой.
- Верно, - согласился я, не став снова ломать перед ней комедию, - это была Сыворотка правды. Твой ребенок будет жить, но ровно столько сколько я ему позволю. Всегда помни, Вивьен, кто дал тебе и твоему отпрыску право на жизнь, - в моем голосе была едва уловимая угроза, - если ты попытаешься от меня сбежать, то я тебя найду и тогда, - я в очередной раз провел пальцами по ее щеке, потом медленно опустился к шее, едва прикасаясь к уже начавшим появляться синякам, - я убью тебя, - закончил я, убирая руку. Ее вопрос о семье, заставил меня поморщиться, но я оставил его без внимания. Она и так догадалась о многом, пусть и не была уверена в том, что ее догадки правдивы. Я обошел стул и освободил ее пальцы от железного инструмента, однако не спешил ее развязывать и снимать с нее повязку.
- Ты будешь получать от меня инструкции раз в неделю и присылать мне отчеты о выполнении. Если ты кому-то расскажешь о нашей сделке, то пожалеешь. Если не выполнишь указаний, опять же пожалеешь. Тебя не спасет ни твой муж, ни твоя семья, ни твой чудесный дом, защищенный родовыми заклинаниями , - стал ходить из стороны в сторону по комнате, обдумывая все происходящее, - помни, что тебе нигде не скрыться от меня. Ты поняла меня, Конфетка?

Я надеялся, что достаточно смог ее запугать. Она должна просыпаться и засыпать с мыслью о том, что я где-то неподалеку. Наблюдаю за ней. Выжидаю. Я хотел, чтобы она боялась каждого шороха, каждой тени в своем проклятом поместье. Чтобы она пугалась случайных незнакомцев. Чтобы, заглядывая им в глаза, она видела мой призрак и слышала мой голос даже когда меня не было рядом. Эта девчонка будет полезна мне и я даже в этом не сомневался. Одобрит ли Инквизиция мой выбор отпустить ее на свободу живой? Несомненно, если я докажу им, что это была не случайной блажью, не ошибкой запутавшегося и отчаявшегося человека. Однако я не шутил. Малейший ее промах лишит ее этого крохотного шанса на жизнь. Однажды я уже нашел ее и перенес в этот дом боли и страданий. Мне не составит никакого труда сделать это еще раз, но когда это произойдет - она умрет. Ее шея будет пробита, кровь стекать по фарфоровой коже и белой одежде, а несколько капель голубой кровь сорвется с ее безжизненно свисающей руки.
- Хорошая девочка, - произнес я тоном добродушного хозяина, который хвалит свою новую собачку за отлично выполненную команду, - я дам тебе две вещи. Портал и перстень. С помощью первого ты выберешься отсюда, а с помощью второго сможешь связаться со мной. Я пришлю тебе инструкции , - я резко остановился, перестал расхаживать из стороны в сторону позади нее, - называй меня Скар, - мое ненавистное прозвище, которое все принимают за сокращение от имени. Уверен и она не будет исключением. Будешь искать на меня материал в своем долбанном Министерстве Магии, да, Конфетка? Я ухмыльнулся, представив разочарование на этом милом личике, ведь она ничего там не найдет. Я подошел к ней и отвязал ее руки, сразу перехватывая их так, чтобы она не смогла снять с себя маску или проделать что-то еще. Я довольно сильно сдавил их, намеренно причиняя боль. Рывком поднял ее за руки со стула и практически вытолкнул из комнаты. Нет, она не упала, ведь я все еще держал ее, как хорошего дрессированного зверька. Мы прошли несколько комнат, сделав тем самым круг. На всякий случай. Я был жутко подозрительным типом. Затем я ногой толкнул дверь и та гостеприимно открылась. Мы вышли в ночь.
- Портал направит тебя к Министерству магии. Надеюсь, что дальше ты сама найдешь дорогу. Я не буду с тобой нянчиться, Конфетка, - сказал я, уверенно шагая в сторону леса. Дальше я шел молча, погрузившись в собственные мысли и полностью игнорируя ее дальнейшие вопросы. Решив, что мы уже достаточно далеко зашли в лес, я сунул в ее  карман одноразовый портал, который представлял собой старую деревянную ложку. Надеюсь, что это чистокровное создание не побрезгует прикоснуться к столько несовершенному предмету. На палец я одел ей перстень. Он был старинным и довольно простым, не считая большого черного камня - обсидиана.
- Захочешь со мной связаться, нажми два раза на камень. И в течении суток я найду тебя, где бы ты не находилась, - я ухмыльнулся, ведь получилось довольно зловещие обещание, - инструкции я пришлю тебе в ближайшее время вместе с твоей палочкой. Надеюсь, ты будешь благоразумна, Вивьен, я не даю вторых шансов, - я не стал упоминать, что и первых не даю тоже, - один промах и я тебя убью, - почти нежное обещание. Я отпустил ее. Развернувшись, я направился еще глубже в лес. Вскоре я исчез из ее вида.