Друэлла Розье всегда поражалась материнской двойственности, едва ли не граничащей с лицемерием. Сколько раз, о сколько раз эта женщина намеренно не выходила из гостиной, боясь оставить дочь наедине с гостем, часто очень привлекательным гостем. Упаси Мерлин, Друэлла в свои семнадцать-восемнадцать лет не могла и помыслить о чем-то непристойном, но иногда так хотелось получать внимание, не отфильтрованное ушами надзирателей. Что же сейчас? Родители уж как-то больно быстро покинули их, двух молодых людей, чью судьбу совсем недавно решили, хотя по всем нормам этикета за ними следовало бы присматривать наиболее строго. Видимо, родители решили дать им узнать друг друга в чуть более неформальной обстановке.

Хотя куда уж неформальнее школы? Да, они были однокурсниками и так или иначе пересекались в Большом зале, но башня Рейвенкло была также далека от подземелий Слизерина как Друэлла от ясного представления своего собственного будущего. Как однажды сгоряча выразилась одна недалекая девица: "Что тебе переживать насчет результатов экзаменов, выйдешь замуж - и забудешь про все тонкости зельеварения!". Отчасти она была права: жизнь еще пока юной аристократки всенепременно сложится благополучно в финансовом смысле, поскольку она вряд ли будет голодать и вряд ли даже когда-нибудь пойдет работать, но легко ли судить им, девчонкам, свободным морально и духовно, о ее жизни? Они никогда не поймут, что значит выйти замуж за незнакомого человека, прожить с ним долгую совместную жизнь без какой-либо возможности разорвать узы брака, а затем умереть в неизвестности, ровно как вот та дама, на чей портрет засмотрелась Друэлла. Но едва выпустившаяся из школы Розье старалась об этом не думать.

Она не знала, чем нарушить молчание, повисшее в комнате. Этикетными фразами? Неуместной шуткой? Вопросом о незначительной детали интерьера? Девушка молча отошла к окну, чтобы выглянуть на улицу. Июльский день манил куда сильнее, нежели дорогая обивка дивана. И внезапно прозвучавший вопрос заставил ее вздрогнуть.

- Физически? Готова. Морально? - замялась девушка, обернувшись к Сигнусу. - Морально, пожалуй, тоже, - тяжело выдохнула она. - Впрочем, свадьба - это только очень растянутая церемония, - Друэлла неловко улыбнулась и, как  ее учили, расположилась в углу небольшого диванчика. Так было положено вести светскую беседу. И да, даже с человеком, которому ее отдадут на весь остаток жизни. От такого потребительского отношения к девушкам, которых в их поколении было не так уж и много, откровенно передергивало, но, опять же, так было заведено. Уже месяца полтора Друэлла успокаивала себя лишь тем, что так были созданы многие супружеские пары за последние несколько веков. Хотя нет, больше ее радовало, что она насолит сестре и выйдет замуж первой по праву старшинства, так еще и уйдет в самую славную и самую древнюю семью аристократов. И даже к мужу-ровеснику, а не в пожизненное рабство к какому-нибудь странноватому мужчине лет эдак на тридцать старше нее. Возможно, принадлежность к одному поколению подарит им шанс на действительно счастливый брак.

- Свадьба меня интересует только в том плане, чтобы все прошло гладко: чтобы ничто не было забыто и никто... не сбежал, - лукаво отметила Элла. - Вот мне точно бежать некуда и не к кому. А Вам? Чтобы уж прояснить ситуацию, - мисс Розье повела плечом, почему-то решив, что светская беседа по всем канонам сейчас все-таки неуместна. А так, может, она стоит поперек большой и чистой любви, которая вдруг существует на свете? И вдруг ее будущий супруг видит совсем не ее в подвенечном платье? Об этом следовало бы знать с самого начала, чтобы потом не утирать слезы, оставшись в одиночестве у алтаря, или, что еще хуже, в одиночестве в спальне.