То, что они задумали было рискованно и нарушало кучу законов и он прекрасно знал, что Аврорат в случае чего воспользуется этим. Эллиот Розье кто угодно, но не дурак и слишком долго изучал магическое право, чтобы понять, при желании к чему прицепится можно найти везде. Тоже самое касалось и Статута. Закон, принятый в 1689 году. Тогда весь волшебный мир ушел в подполье. Ему уже до чёртиков много лет и каждый маг знает, что он значит. Но хоть кто-нибудь удосужился его прочесть? Полный текст, а не те жалкие несколько строк? Нет. Статут прежде всего закон, такой же как выпускает Министерство каждый год. И как любой закон он имеет свой полный текст, историю и правки. В 1692 году на саммите Международной Конфедерации магов обсуждалась проблема сокрытия волшебных существ от маггловского общества. А в 1750 году была уже принята статья 73. Первая поправка, потому что в 1749 Статут был нарушен. Кто знает, что в себя включает 73 статья? Никто. Ведь для этого надо залезть в архив и стать белым от пыли и быть максимально осторожным со старыми пергаментами. Эллиот знал и так же прекрасно знал, что к Закону допустимы правки, а существующие можно отменить, главное подойти верно с юридической точки зрения. Ко всему нужен грамотный проход, а не ломится на проломную, как делает Араминта. Много она добилась? Хотя опломба и напора дамочке явно не занимать. Но сейчас ведь речь о другом? Главное с какой стороны подойти. Всё должно быть сделано с филигранной осторожностью и тонко, так чтобы не подкопались, но для этого нужны бумаги. Их нет в архиве. Но есть в Отделе Тайн. Сложнее. Отдел находился под личной властью мадам Министр. Отчитывался ей. Подчинялся ей, впрочем так было до неё и будет после тоже. Отдел Тайн больше не подчиняется никому. Работники никому не известны, почти никому. Во его сестрица как раз работает там и Гринграсс тоже. Есть только одно маленькое "но". Эллиот не может этого знать. Эллиот не должен это знать. Ни в коем разе и ни в коей мере. Для того, чтобы выйти на Гринграсс официально пришлось неделю биться с бюрократизмом, чтобы всё Министерство это видело. Он ведь заместитель главы Международное бюро магического законодательства, а глава подотдела как раз отсутствует. Удачно. И ему очень нужны эти документы. Так как соседи за кордоном удивлены и интересуются Статутом, а у него совсем мало информации. Неужели Министр хочет, чтобы они ударили в грязь лицом?Визенгамот вот не захотел и уговорил мадам Министр. В кое-то веки. Неделя трудов, до неё недели подготовки и... всё коту под хвост, потому что пока они с Годордом изображали бурную деятельность кто-о успел украсть нужные бумаги у них из под носа. Такого провала им не простят, ему не простят. И кого же он видит на месте преступления? Правильно, свою младшую сестру. В полчетвертого утра, в Отделе Тайн. Какой трудовой энтузиазм, а глаза испуганные, как в детстве, когда случилась очередная шалость.
- Неужели?- Эллиот спокоен, как удав, который готов проглотить кролика, даже, когда зол, он не теряет самообладания,-Милая моя сестрица. позволь мне узнать, что ты делаешь тут, когда должна видеть сны о вечном?
Эллиот ещё сдерживает себя, удерживает себя на грани, а там за гранью пропасть и чернота и гнев бурлящий и тяжелый. Он смотрит на Вивьен и вспоминает рюши, кудряшки и мягкие туфельки. Но это плохо помогает, вся его поза говорит об угрозе, о том. что он разочарован и от неё подобного не ждал.
- Там было то, что мне нужно и тебя не касается,- ответ един для всех, но, чертовски сложно смотреть в эти полные слёз глаза,- Ох, ну прекрати уже это Вивьен! Я тебе не угроза, а ты вечно меня боишься, как мышь кота. Это всего лишь документы из вашего архива, которые понадобились моему. Важные документы. Вопрос в другом зачем они понадобились тебе, дорогая сестра?
Эллиот постукивает палочкой по стене и смотрит внимательно на сестру. Ну что тут сказать, иных свидетелей ведь всё равно нет?

Вивьен это никогда не нравилось и Эллиот это знал, к ему скрывать? Вивьен считала, что он ступил на путь самоуничтожения, да пожалуй в какой-то мере это даже имело смысл, но... он не привык уступать. Да и почему они должны прятаться? Чего ради? Почему она заперлись в своих домах и гулять могут только по одной Аллее? Чего ради спрашивается? Неужели они все такие дураки, что не понимают, что использовать особо сильные чары каждую минуту и у всех на виду опасно и поэтому их надо было посадить под замок собственного мира? За кого их принимают? Оградили от проблем, в данном случае стало посадкой в золотую клетку. И главное, что все повсеместно считают это верным! Неужели им так сложно оглянуться вокруг? Никто больше так не заперт в пределах улиц и пары десятков магических деревень. Никто! Французы, итальянцы, шведы, русские, да все не ограничиваю себя, просто не устраивают спектаклей после которых у магглов возникли бы подозрения. Да и когда-то разве не они поклонялись магам, просили советов, помощи и сил? Статут пережит прошлого и уже давно перестал спасать. Фанатиков слишком мало, чтобы стоило их бояться, а все страхи Вивьен просто до невозможности надоели.
- Твоё дежурство уже как несколько часов окончено или ты думаешь иначе Годард появился тут? Не надо врать, милая сестра. Ты явно что-то сама забыла на рабочем месте. По указу Министра и шатаюсь, имею полное юридическое право. Показать?
А скольких трудов это стоило и вот теперь всё мантикоре под хвост. Каковы шансы найти того кто украл документы? Это как найти иголку в стоге сена. Их нет, они настолько мизерны, что никакая нумерология их не высчитает. А сестра ещё изволила истерить.
- Понимаю,- он как будто делает ей одолжение, -А вот ты меня никогда понять не хотела. Обидно, Виви,- детское прозвище, её, иногда он вспоминает его, чтобы поддеть её,- Ты сама противоречишь себе. Ты ничего не знаешь, но ты слышала. И что же сказал, мой дорогой свояк? - ему хотелось верить, что ничего лишнего, делать сестру вдовой желания не было да и молодая вдова это только в наивных книжонках красиво,- Просто совпадение, у твоего мужа длинный язык. Как бы его не укоротили.
некоторых магов жизненно важно научить молчать, особенно, когда дело касается того, что официально властью считается нарушением уголовного кодекса и политической изменой. Неужели он сам не знает, чем это грозит? В Азкабан и за меньшее отправляли. Ему ли не знать?
- Доверял, ты просто, действительно, не понимаешь,- и ведь так есть, в случае чего, она даже под сывороткой может сказать, что ничего не знала, если его или Регеля схватят подозрения падут на неё,- всегда не видела того, что лежит на поверхности, у тебя перед глазами. Какой ты ещё ребенок, Виви,-белое платье, темные кудряшки, кружева платья и ленты атласа,-Укажи мне на архив и я возьму сам.
Меньше знаешь, крепче спишь. Он хочет чтобы это касалось его сестры, хватит и того за кем она замужем и кто её брат. Незачем ещё больше запутывать её в этой паутине.

Иногда он забывал. что ей всего лишь девятнадцать. Всего-то. Два года назад закончила Хогвартс и попала в отдел Тайн, то ли награда, то ли наказание. Смотря для кого, правда ведь? Для неё - дар, возможность. Для него - проклятие и головная боль. Ей девятнадцать и у  неё явно юношеский максимализм, деление мир на тёмных и светлых, добро и зло. Монохромный такой мир. Эллиоту же двадцать восемь и он понимает, что это не так. Мир куда более многогранный и имеет великое множество оттенков и цветов. Эллиоту двадцать восемь и он смотрит на её эспаду по его спасению с улыбкой и сквозь пальцы. Она думает, что может, он то знает, что нет. Никто не может, поэтому он уже пару лет как счастлив в браке... от которого только одно слово и контракт.
- Нет, Вивьен, ни к тебе, как всегда, милая, как всегда.
Может проблема была в том, что Эллиот всегда был добр лишь к ней? Он ведь, действительно, злой, жестокий, хитрый и изворотливый, как змей. Улыбка Эллиота больше усмешка и угроза, в нём больше от зверя, чем от человека и он всегда это знал. Все это знали, абсолютно все. Отец, который видимо считал, что так правильно, мать не способная даже изобразить к нему родительской любви, однокурсники и друзья с факультета. Все, кроме Вивьен. Для неё он пытался быть добрым старим братом, который всегда поможет и подставит плечо, принесет книжки, куклы и запрещенные гувернантками сладости, подарит цветы и будет рассказывать сказки. Всё светлое, что мелкой искрой было в нём, такой, что чуть дунет - погаснет, он дал сестре. Он не показывал ей настоящего себя, спрятавшись за маской, как Призрак у Гёте. Но она не поняла, не угадала или просто не захотела. Он всегда гадал, какой вариант ближе к реальности. Она делает шаг назад и ему больно, самую малость, зачатки боли удается задушить в ростке и сжечь.
- Моя скрытность - самая надежная защита, дорогая сестра.
Она говорит и вся светится эмоциями, а он истукан и читает её, как адвокат читает свидетеля. Всё-таки не зря ему были ближе холодные законы и цифры. Руны требовали тепла, а Эллиот кусок высококачественного льда.  Конечно, он понимает, что это всё выглядит со стороны, как комедия. И она видимо до сих пор зла за столь ранний брак. Так было лучше. Ему даже хочется сказать, что он приложил руку. Намекнул матери, обронил слово отцу. Всё-таки старых дев общество не приветствует, пусть посмотрят на засидевшихся невест, а женихов приличных с каждым днём всё меньше. Так ведь, действительно, лучше для Вивьен... Замужним леди прощают больше.
- Не переживай, вычеркни, выброси, сожги, милая, но не переживай. Тебе станет намного легче и если что говори, что я тебе не родня.
Хотя не женатым юнцам ещё больше, а Риддл не будет бесится. Просто пойдёт другим путём, более полным крови и жертв. Сейчас ещё есть возможность выбрать меньшее зло. Сейчас есть, осталось найти лишь архивы о Статуте. Их скорее всего унесли, как и все бумаги, которые уже не нужны. Вернули на место. Такие бы не дали вынести за пределы Отдела Тайн. Он знает, кто поможет найти, он знает, что его слова жестоки. Он знает, что она будет ещё больше зла, но так ведь даже лучше.
- Как изволит леди,- его поклон будто насмешка над всей этой ситуацией,- я спрошу у секретаря Годарда. Он укажет мне путь.
Эллиот касается рукой ручки кабинета и прислушивается. Свидетели обычно долго не живут, но шумихи лучше избежать.