Всякий эту статью перечитал не один раз - Каролина уж точно, - прежде чем отложить в сторону и попытаться осмыслить суть. Очень хотелось назвать это абсурдом и откинуть в сторону, мало ли шутников или не совсем адекватных волшебников публикуют свои несуразные заметки. Но тут не было повода для смеха или улыбки - начиная с букв "Ежедневный пророк", серьезно черневших сверху страницы. Можно было относиться критически в главному печатному изданию Британии, но подобные тексты так легко не попадают на первую полосу, и ни капли иронии в строках не заметно - а дата в углу страницы гласит вовсе не "первое апреля". Кто? Этот вопрос сегодня держал на ногах все Министерство. Чудесным образом в самой редакции не дали внятного ответа; на такое заявление можно выдать лишь соответствующий ответ - и дело перешло в Аврорат. Всякий мог бы заметить, как поползли самые фантастические слухи и теории, связывавшие крупные происшествия с появлением предположительно нового игрока - неприятно, но некоторые аспекты этих теорий звучали довольно здраво. Инквизиция - название всем хорошо знакомое, и связка ассоциаций вызывала сильное беспокойство - особенно если напомнить себе, что уже не Средневековье, а магглы, надо признать, чрезвычайно изобретательны в своей жизни без волшебной силы. Последнее Каролина уяснила очень хорошо от своего отца, и поэтому отмашки ей были не по вкусу - глупо думать, что авторы заметки всё еще предполагают одни лишь методы костров и церкви. Хороший историк ответил бы, что это логичный ответ на высокомерие волшебного сообщества, но возникали два но: разделение миров отлично поддерживалось последние века, и не логичнее ли адресовать свое предупреждение (или, скорее, угрозы?) непосредственно группировкам вроде Вальпургиевых Рыцарей? Ох, как будто их нам было мало.
Но авроры работают слаженно, быстро: Альфард поглядывает на газету, а Каролина ощущает, что предстоящий этап в их расследовании будет особенно неприятным для неё самой.
- Не хотелось бы думать, что будет, если сие правда.
- Не думаю, что это магглы. Магическое сообщество очень закрыто... Скорее всего, кто-то играет на внутреннем положении дел, - нехотя отвечает Каролина, и неприятно замечает, каким жестким звучит её голос. Ей не нравится, что Альфард называет это "ересью" - подобный подход и рождает заявления вроде того, что сейчас лежит на столе; но она не хочет и не может упрекнуть Альфарда за это. Она знает, что чистокровных предрассудков, принятых среди остальных Блэков, у него нет. Только что же будет хуже? То, что магглы бросают вызов магическому сообществу, или то, что это делает кто-то из своих? Каролина не раздумывала об этом, но сейчас ей кажется, что второе - однозначно хуже. Аврорат успел составить порядочный список волшебников, которые так или иначе могли иметь отношение к этой статье; неудивительно, что добрая треть, если не половина, отведена под имена журналистов, редакторов, печатников и прочих работников "Пророка". Было бы совсем наивно предполагать, что такую заметку смогли незаметно подсунуть в печать, а после так же незаметно разослать, и никто ничего не заметил или не заподозрил - Каролина знает, что так просто дела в редакции не проходят. Хуже всего - человека, от которого Каролина и знает подобные вещи, они и ждут.
Всего лишь одна из фамилий в списке. Каким-то подлым витком судьбы именно с этой фамилии начинается вереница допросов и дознаний. Каролина могла бы поменяться с кем-то еще, и не быть сейчас тут, но совесть не позволяет так отступать. Придется узнать всё от Реджины Фоссет тут и сегодня. Не успеть - да и не хотеть - связаться с ней раньше, перекинуться парой слов до, - это устраивает Каролину. Все проходит честно; и Реджина, эх, вечно же ты впутываешься в подозрительные знакомства и неудачные обстоятельства, не в этот раз, давай? Каролина, в общем-то, не думает, что её подруга в этом замешана - ну, ладно, не настолько серьёзно, по крайней мере, - но привычка не осуждать людей заставляет освободить место и под возможность, даже самую меньшую, что "Фоссет, Р." сегодня не будет вычеркнута из списка. Альфард кажется отвратительно довольным, и Каролине хочется, чтоб он держал себя в рамках, - но не сильно верится в это.
Реджина Фоссет появляется на пороге, и Альфард начинает партию.
Каролина старается сохранить мягкость во взгляде и в голосе - прямо под стать спокойной обстановке кабинета:
- Всё верно, - и легко подталкивает газетную страницу через стол. - Думаю, ты знакома с содержанием этого послания.
"Ты", а не форменное "вы"; не хочется играть в незнакомцев. Если Реджина будет ощущать себя спокойно и комфортно, все должно будет пройти гладко и быстро - это, конечно, если подозрения ложны.

Ты не торопишься ничего говорить и ничего спрашивать. Главное правило поведения при любом допросе, не говорить лишнего, не спрашивать лишнего, и не строить из себя идиота, делая вид, что ты ничего не понимаешь. Это все только вызовет лишние подозрения, а они тебе сейчас совершенно ни к чему. Когда Блэк предлагает тебе выпить, ты переводишь на него взгляд, усмехаясь самыми уголками губ. Ты прекрасно понимаешь, зачем, он предлагает тебе чай. Что дело тут вовсе не в простой вежливости, а в том, что это лучший способ подлить пару капель сыворотки правды, и, хотя, магия непреложного обета вряд ли позволит тебе рассказать что-либо об Инквизиции без твоего желания (а если это желание появится, это будет последнее, что ты расскажешь в своей жизни), то признанию в авторстве статьи она никак помешать не сможет. Поэтому ты переводишь взгляд на Блэка, и с легкой улыбкой отвечаешь на его предложение.
-Спасибо за предложение, но я ничего не буду, я выпила кружку кофе, за пять минут до визита к вам- ты знаешь, что он прекрасно понимает, почему ты отказываешься от напитков, как и знаешь то, что он догадывался о том, что ты с легкостью раскусишь этот его маневр. Ты еще не подозреваемая, он просто вызвал тебя поговорить, у него нет ордера на арест, поэтому, как бы ему не хотелось, он не может залить тебе в глотку Вестериармус, чтобы покончить с этим как можно быстрее.  Хотя, ты не уверена, что он бы церемонился с тобой не будь тут Каролины.
Устало потираешь переносицу слушая теории Блэка насчет твоего коварного плана, и мягкие уговоры Лины. Игра в плохого и хорошего аврора? Забавно. Ты поражаешься тому, что хотя каждый преступник знает об этом методе, они не перестают его использовать. И стоит сказать, что достаточно эффективно. Переводишь взгляд с Блэка на Каролину и обратно.
- Милый однокурсник, - возражаешь ему его же эпитет с легкой усмешкой, и дрожь, которая тебя била в начале проходит, и ввязавшись в эту игру, тебе теперь очень хочется выиграть, и азарт несколько притупляет чувство страха.
-Мне кажется, вы не совсем правильно понимаете мои обязанности. Я всего лишь штатный сотрудник газеты, я пишу статьи и отдаю их редактору. Без его ведома и проверки ничего не выходит в свет. - и это чистая правда, даже под сывороткой правды ты сказала бы тоже самое. Искусство лжи и обмана состоит в том, чтобы говорить правду под нужным тебе углом. Так, чтобы и придраться было не к чему. Скрещиваешь руки на коленях и решаешь ответить на его вопрос еще более развернуто, чтобы окончательно развеять теорию о том, что ты как либо причастна к этому инциденту.
- Я не имею никакого отношения к макету выпуска, его подписывает главный редактор. - говоришь, медленно и спокойно, разъясняя молодому Аврору устройство организации, которое он и без тебя наверняка знает, но это скорее формальность для того, чтобы не отвечать на его вопрос, односложной фразой о том, что ты не имеешь к этому ни малейшего отношения. А то, что ты у этого же аврора и его семьи совсем недавно брала интервью, играет тебе только на руку.
- Как вы знаете, сегодня должна была выйти статья о Вашей семье. Вчера, я положила ее на стол к выпускающему редактору, и после этого пошла к себе домой. Я понятия не имею, почему на ее месте теперь этот, как бы вернее выразиться, пасквиль. 
Откалываешься на спинку стула, всей своей позой показывая, что чувствуешь себя совершенно комфортно . Язык тела имеет очень важную роль, и ты прекрасно об этом знаешь, поэтому стараешься делать вид , что тебе совершенно комфортно.
Теперь, когда ты вежливо и спокойно попыталась объяснить аврору свои обязанности, тебе осталось лишь забить последний гвоздь в крышку гроба редактора, и твои жалобы на него Каролине сыграют тебе только на руку.
- А что до редактора, то боюсь, его забывчивость совершено не связана с каким-либо посторонним вмешательством. Я не раз жаловалась мисс Лалли на его домогательства и пьяное состояние на рабочем месте в конце трудового дня. Не так ли, дорогая? Думаю, если вы обыщите его стол, вы с легкостью обнаружите там бутылку огневиски. - переводишь взгляд на Каролину, ожидая то, что она подтвердит твои слова, ведь ты и правда не раз, рассказывала ей о приставаниях начальника, и о том, насколько тебя это достало. Смотришь, как Блэк крутит волшебную палочку в руках, удивлено приподнимаешь бровь, и переводя взгляд на его лицо. Угрозы? Интересно, интересно. Он правда решил угрожать тебе, не имея ни малейших доказательств твоей вины. Занятно. Это вызывает у тебя не скрываемую усмешку , как и риторический вопрос о лжи. Как будто ты можешь сказать, что собираешься врать обманывать и лгать столько, сколько потребуется.
-Конечно, я не буду вам врать, мистер Блэк.
После, чтобы окончательно убедить их в своей искренности, точнее прежде всего Лину, ты уже более мягко отвечаешь и ей.
- Я правда рассказала бы вам все, если бы я хоть что-то знала. Мне самой не нужны проблемы и испорченная репутация. Вы ведь знаете, насколько репутация важна для журналиста?!

Работать с Альфардом иногда утомительно. Кажется, будто его характер, его слова - всё его естество заполняет собой всё помещение и овладевает беседой. С ним обычно нельзя не согласиться, пусть даже придётся признать ошибочность своих собственных суждений; Каролина в который раз замечает, что он берёт инициативу в свои руки и справляется с этим так, будто положение дел и так естественным образом стремится ему подчиняться. Вопросы, ответы, отвлечённые фразы - Лина начинает замечать слабую нотку раздражения (или, может, ей хочется слышать это раздражение и неспокойствие, чтобы ощущать себя комфортнее самой); стук, стук, стук, легонько покачивается палочка в его руках; едва заметный поднимается пар от остывающего чая.
Каролина внимательно слушает, что говорит Реджина, смотрит на неё - но вскоре  взгляд свободно блуждает, она смотрит то на газету, то на палочку в руках Альфарда, то на Реджину снова. Они хорошо знакомы, и знают друг друга неплохо - это бесспорно; но Лина не настолько проницательна, а Реджина по своей натуре и по профессиональному долгу умеет себя вести уверенно и наверняка может выдавать интерес, удивление или что-то еще - опыта в интервью (хоть и не таких) у неё предостаточно. И Реджина говорит складно и чётко, отражая вопросы Альфарда: терпеливо разъясняет ему о распределении обязанностей, о своих полномочиях и превышении оных её начальником. Ну конечно, Альфарда не устраивает последний пункт в особенности. Он, верно, имел дело со столькими журналистами, что посчитал, будто этого достаточно для полной и ясной картины; в чём-то ему и не откажешь - его семья и вправду была гораздо чаще в центре внимания, чем какая-то рядовая полукровка-аврор. Но о двойственность позиций, неоднозначность любого предмета - стереотипы правдивы, но неполны. И каким бы карикатурным не получался выданный Реджиной образ её начальника, негодяя - или получившим наконец своё, или оказавшимся ещё хуже, чем кажется; как бы ни был готов Альфард отбросить эти слова как непременную ложь, Каролина не могла не признать, что да, до неё доходили жалобы на отвратительного босса, и задолго до выхода злосчастной статьи. С некоторым трудом приходится подавить лёгкий укол совести. Знать о положении дел так долго, и ничего не предпринять существенного теперь казалось постыдным игнорированием проблемы. Отчего-то не хотелось поднимать этот вопрос прямо здесь. Не всякую проблему можно перемолоть одной лишь волевой стойкой, Лина. Не так ли, дорогая? Правда Лина? Лина на короткое мгновение ощущает себя каким-то примирительным мостиком, который должен вынести окончательный вердикт. Веду допрос вместе с Альфардом, - с нажимом напоминает себе.
- Всё верно, верно, - спокойно кивает в ответ. Уж времени-то у них предостаточно - они могут провести здесь хоть весь день, хоть всю ночь. - И мисс Фоссет, конечно, тоже права. Реджина, - обращается уже к ней и неспеша продолжает, - всё верно говоришь. Репутация журналиста - его цена, но, будем откровенны, именно противоречивые статьи питают репутацию, и тем лучше, чем сильнее взбудоражит общество некий материал. А уж эта статья.., - с лёгкой полуулыбкой говорит Лина, будто это такой занятный и забавный факт, - Если бы не гарантированные подозрения в связях с антиобщественной организацией, думаю, у нас бы тут была целая очередь претендующих на авторство.
Каролине на удивление легко даётся мягкий и спокойный тон, и даже не прорывается привычный холодок серьёзности, присущий ей и в обычных беседах. Скорее рассуждение, чем обвинение, хотя намёк вполне прозрачен.
- И да, ты журналист, и ты пишешь статьи, - будто бы рассеянно подтверждает Лина, повторяя уже сказанное Реджиной,  и смотрит на неё с выражением вежливого интереса. - Пожалуйста, продолжай. И детали, конечно, они могут помочь.
Могут помочь - Реджине, если она невиновна, если её подставили, если для неё это все - одна огромная и досадная случайность; могут помочь - Альфарду и Лине, если дело всё же нечисто, могут помочь найти несостыковки или излишне точные описания. Каролина - сама доброжелательность и внимание. Она не может сказать того же о сидящем рядом коллеге.

Когда твоя провокация не вызывает должного эффекта, толика разочарования отражается на твоем лице. Твой план был прост , вывести аврора из себя, заставить его пойти на незаконные действия и вуаля, все что произойдет в этой комнате будет повёрнуто против Авроата. Как бы пророк не был подконтролен Миристерству Магии, он никогда не упустит возможность сотворить сенсацию, рассказав о том, чем доблестные Авроры занимаются в своих теплых кабинетах. Его рассказ впечатляющ, вызывает к тебя толику усмешки на губах, слишком уж это похоже на твою роль в Инквизиции. Смотреть и находить тех, кого потом будет пытать Рунил или какой-нибудь еще сквиб. Это и правда смешно. Он даже не представляет насколько близок сейчас к разгадке твоего маленького грязного секретика. И чтобы увести его подальше от этой темы, ты не находишь ничего лучшего, чем в очередной раз вывести его из себя.
- Я даже не сомневалась в вашем понимании мистер Блэк. Для Вас женщина, не человек, не имеет права отказать мужчине, ну конечно. Что же до вашей истории, то кто я чтобы судить ? И кто вы чтобы судить? Если не ошибаюсь, вы не состоите в Визенгамоте.
Устало потираешь виски, скрещиваешь руки и вновь переводишь взгляд на аврора.
-Но, если вам интересно мое мнение, то я бы так никогда не поступила. Надо выбирать сторону. Либо убивать, либо не участвовать в такой деятельности.
Ты посылаешь ему самую очаровательную из своих улыбок, хотя в твоих глазах открыто плещется угроза и вызов.
- Ходят слухи, что Вы собираетесь жениться мистер Блэк, надеюсь с Вашей невестой все в порядке?
Какими бы Блэки не были черствыми, и как бы снисходительно не относились к другим людям, семья всегда была для них святым. Поэтому, пусть даже вскользь угрожать семье, все равно, что помахать красной тряпкой перед быком.
Если поведение Блэка тебя раздражало, то поведение и позиция Лины, скорее обижала тебя. Как она могла встать на его сторону, как она могла нападать на тебя вместе с ним, это никак не укладывается у тебя в голове. Потому что ты надеялась на нее, надеялась на то, что она поддержит тебя и не будет в тебе сомневаться ни на секунду. И то, что сейчас она голодной совой нависала над тобой, было сравни удару в спину. Посылаешь ей укоряющий взгляд, но через пару секунд уже делаешь вид, что тебе совершенно наплевать на предательство подруги.
Спокойно смотришь сначала на нее , а потом на него.
- Я бы с радостью рассказала вам о своем дне с момента прибытия в редакцию , если бы я там вообще была.  - шах и мат, в тот день тебя и правда никто не видел в редакции, и твое прибытие вообще не было зафиксировано, а аврорам хорошо известно о том, что прибытие сотрудника на работу фиксируется. И не так то просто проникнуть в Министерство оставшись совсем незамеченной.
- После завтрака, я нехорошо себя почувствовала, у меня было легкое недомогание и я решила остаться дома - конечно у тебя было легкое недомогание, стоит лишь вспомнить о том, во что превратился молодой сотрудник министерства, как тебя снова начинает тошнить- принимаешь руку к губам, стараясь успокоить свой организм, чтобы не показать аврорам содержимое своего желудка.
-Весь свой день, я провела дома, в постеле, спала и  занимаясь написанием статей.
Усмехаешься и смотришь на Блэка, ну и что он собирается делать теперь интересно. Начнет пытать тебя Круцио, или от невозможности докопаться начнет разность свой кабинет.

Альфард раздражает. Обычно дело в том, что они не сходятся во взглядах на что-то; или он слишком прямолинеен и резок, или же его слова - озвученные сомнения Каролины, в общем, всё то, что обычно хочется запрятать поглубже, и существовать спокойно; Альфард всегда будто ненамеренно, a может вправду так, подцепит и вытянет - вереницу неуверенности и внутренних противоречий, и неопределённости. Это неприятно на личностном уровне их отношений; но хуже, что это просачивается (естественно) и в их работу. Альфард вольнее обходит слабые места устава, он не церемонится и - как сейчас - подыгрывает объекту их работы. Как будто в этом можно найти какое-то удовольствие. Каролину это заставляет унять фантомную дрожь в руке и посмотреть на Альфарда - долго и неотрывно, пусть он сам и обращён к Реджине. Делает глубокий вдох. Да плевать всем на твою невесту и на её предков, если только их тоже допросить не надо. Больше всего Каролину устраивает, когда всё проходит в уже определённом порядке. Конечно, в работе аврора сплошь место для импровизации и реверансов в сторону от правил. Но то, чем сейчас Альфард занимается на пару с Реджиной, не подпадает ни под одну из этих категорий. Всё должно быть просто: задавать вопросы, да хоть по протоколу, чтоб его! И аккуратно проанализировать всё, что выдаст допрашиваемый, и пустить этот процесс по кругу еще раз, пока всё не будет выяснено в полной мере. Поможет ли этому болтовня о семействе Блэков? Тогда зачем отвечать на выпады Реджины вообще? Неужели гордость - скорее гордыня - так неуёмна, что нельзя подождать до конца допроса? В общем-то, Лине было бы абсолютно всё равно, веди они тут перепалку хоть всю неделю, только тогда без неё, окей?
Слава Мерлину, Реджина продолжает свой рассказ без реверансов в сторону семьи Блэков и не отвлекается на подколы. Но чем дальше она говорит, тем меньше Лине нравится, что именно рассказывает её подруга. И та произносит ровно две фразы, которые проваливают Реджину окончательно - и Лине кажется, что Реджина подводит её. Всё, что она говорила до этого, горячие и насмешливые попытки убедить их - всё это мигом обесцвечивается. Лина замечает странное ощущение - будто разом с ценностью показаний из неё самой выкачивается всё сочувствие к делу. ..если бы я там вообще была. Весь свой день, я провела дома. Что ж. Это слишком очевидно плохой ход. А в том, что это именно ходы - рассчитанные умело или не очень - сомневаться уже не приходится. Они не упустят такого провиса в рассказе, да они не были бы аврорами, упускай Альфард и Лина подобные моменты. Тут торопиться уже некуда. Незачем. Кто это может подтвердить? Простой вопрос. Сейчас всё будет просто. Пожалуйста, пусть и ответ тоже. 
Ей даже заглядывать в пергамент протокола не нужно. Лина наклоняется чуть вперёд и уже без тени раздражения начинает говорить с прежним вежливым интересом в голосе:
- Статья о Блэках. - Мерлин, да без вас и правда никак не обойтись. - Ты сдала её вчера. На стол редактору. После чего отправилась домой. - Повторяет то, что Реджина озвучила ранее. Ирония, конечно: возвращаются к Блэкам, это та самая неувязочка, которая гарантированно распутает клубок. Вариантов, во что именно клубок распутается, не так уж и много. И Лина не добавляет больше ничего - просто указания на эту нестыковку достаточно. Реджина, ну что же ты делаешь.